Михаил Бычков объяснил воронежским журналистам, как нужно снимать концерты и спектакли

Конфликт с представителями прессы у худрука Платоновского фестиваля возник во время спектакля

Михаил Бычков на встрече с журналистами.

Автор: редакция. Фото: Андрей Парфенов, platonovfest.ru; редакции.

Накануне в арт-центре «Коммуна» Михаил Бычков пообщался с журналистами об особенностях съемки спектаклей и концертов. Ситуация, связанная с правилами работы операторов и фотографов на мероприятиях фестиваля, обострилась 3 июня во время показа спектакля «Записки сумасшедшего». В дирекции фестиваля надеются, что вчерашний честный и прямой разговор поможет преодолеть недопонимание в этом вопросе в будущем.

Михаил Бычков:

«На фестивале самое главное – это художественное впечатление, которое зритель, слушатель выносит из концертного зала, из театра, из выставочного зала; то, что происходит у него в сознании, в его эмоциональном внутреннем пространстве. Наверное, после просмотра зритель поделится со знакомыми своими мыслями. Но было бы неплохо, если бы о таком уникальном проекте, как Платоновский фестиваль искусств пресса говорила немного больше. Только, пожалуйста, поймите меня правильно, у меня есть ощущение, что воронежский журналистский пул за пять лет привык к факту существования фестиваля, и просто писать о множестве событий, о том, что они выдающиеся, интереснейшие, что артисты замечательные, художники прекрасные, музыканты великолепные, ему, в конце концов, скучно – и начинается поиск каких-то оживляющих подробностей.

Михаил Бычков на параде театров.

А оживляющие подробности – это темы, не касающиеся сути того, чем занимается фестиваль. Я бы очень хотел попросить вас свои предложения, идеи по взаимоотношениям с дирекцией фестиваля, во-первых, формулировать, а во-вторых отделить от фестиваля. Фестиваль – это отдельная тема, которая прославляет регион, доставляет радость и так далее, и есть люди, которые этим занимаются: мы живые люди, мы можем ошибаться, мы можем что-то делать не так, как кому-то хотелось бы – и это может быть отдельным предметом для обсуждения.

Давайте коснемся темы, которая возникла буквально на первом нашем спектакле, на открытии фестиваля («Записки сумасшедшего» Тбилисского театра имени Котэ Марджанишвили в копродукции с итальянским Emilia Romagna Teatro Fondazione). Я понимаю, что множество камер, которые стояли в зале, снимали губернатора Алексея Гордеева, снимали церемонию открытия – я не возражал, поскольку это информационный момент, связанный с главой региона. Но потом начался спектакль, и ничего не изменилось: операторы и фотографы остались в зале, они загораживали зрителям, сидящим в ложе и на задних рядах, то, что происходило на сцене. Они выполняли свою работу, но это все-таки неправильное понимание сути работы. Самое главное, ради чего год трудилась дирекция фестиваля, ради чего люди заплатили деньги, ради чего издалека приехали артисты, – это чтобы состоялся некий художественный акт. Он может состояться только в определенных условиях, а далее – пресса должна этот факт зафиксировать. Если что-то происходит на дне моря, вы ведь не выкачиваете воду, чтобы посмотреть; вы туда ныряете, вы подчиняетесь этой среде и не распугиваете обитателей глубин. Так и здесь, самое главное – не помешать тому, что происходит на сцене, потому что это – живое. Помните, как на первом Платоновском фестивале на Давида Герингаса набросились фотографы со вспышками, и он, играя, глазами умолял перестать снимать? Вы понимаете, в каком положении находится артист, который не может прервать исполнение произведения, но он и работать так не может – он уже не думает о содержании музыки, он занимается совершенно другим, спасается от этого непрофессионального подхода?

Есть исполнитель и есть зритель. У нас, поверьте, сложилась не очень правильная практика, когда уважаемые мною фотографы и операторы считают себя тенями, невидимками. Не далее, как вчера в Концертном зале люди перемещались из одного края зала в другой перед всем амфитеатром, не думая о том, что звучит божественная музыка, что зритель настроен на какой-то процесс, что это реальное разрушение предмета музыки. Наверное, это происходит не от злого умысла, а все-таки от недопонимания. Потому что одно дело – съемка политических дебатов, публичной конференции и совсем другое дело – съемка творческого процесса. В этом смысле Платоновский фестиваль ничего не изобретает – опираясь на авторитет и опыт наших партнеров, прежде всего «Золотой маски» и Международного театрального фестиваля им. А.П. Чехова, мы создали наши Правила аккредитации и опубликовали их на своем сайте. Но тем не менее, в прессе прозвучало: «Запретили снимать, хотя сами же аккредитовывали». Мы аккредитовывали на фестиваль, естественно, но правила съемки каждого события разные: Белый колодец – это одна атмосфера, одни условия работы, а звенящая тишина малой сцены Камерного театра – это другие условия работы.

Церемония закрытия прошла в Воронежском концертном зале.

Напоминаю также, что есть такое понятие, как интеллектуальная собственность и авторское право. Я помню, как наш уважаемый партнер – радио классической музыки «Орфей» – в прошлом году хотел осуществить аудиозапись нескольких концертов нашей академической программы. Некоторые музыканты дали свое письменное согласие на это, некоторые – нет, и это – их право. Радио отступило без претензий. В каждом контракте, который мы подписываем с участниками, есть пункт, касающийся того, что мы имеем право сделать при показе на фестивале. Как правило, прописывается, что фото- и видеосъемка разрешается либо на генеральной репетиции, либо во время аплодисментов, либо на спектакле или концерте в пределах трех минут. Мы за последние годы расширили эти три минуты до пяти, поскольку я, как режиссер, знаю, что иногда за первые минуты по картинке может ничего на сцене не измениться. Но вы должны понимать, что съемка все-таки вторична по отношению к тому, что происходит в зрительном зале, и разрешение или запрет съемки – это право владельцев интеллектуальной собственности. Попробуйте в Лондоне на Вест-Энде снять мюзикл – вас выгонят и размагнитят ваши носители. Поймите нас, если мы проводим международный фестиваль, то мы стараемся проводить его (и мы учимся, и вы учитесь) по международным стандартам. И то, что кто-то находит повод считать, что эти ограничения относятся лично к ним, лично их должны обидеть или дискриминировать – неправильно. Это общие требования.

Ни у кого из федеральных СМИ, которые были в этом году на Платоновском фестивале – а это «Петербургский театральный журнал», «Новые известия», «Экран и сцена», «Коммерсантъ – Огонек», телеканал «Россия-Культура» – не возникло вопросов. Я очень надеюсь, что мы тоже обо всем будем договариваться. В том, что пресс-служба фестиваля всегда на вашей стороне, вы можете не сомневаться. Другое дело, что я, как художественный руководитель, – на стороне гостей, которых я приглашаю, которым я обещаю, что их права будут соблюдены. Для меня очень дороги и возможность нового приглашения в будущем, и те ощущения, с которыми гости уезжают.

Михаил Бычков.

Михаил Кирьянов, который стал первым объектом моего неудовольствия, потому, что у него был громкий фотоаппарат, очень быстро меня понял, и на всех следующих мероприятиях фотографировал тихой камерой. Для него это не стало проблемой, но для некоторых это стало поводом поговорить о каком-то бойкоте. Я знаю одну уважаемую телекомпанию, которая объявила: «Мы больше не будем снимать Платоновский фестиваль», – хотя потом ее съемочная группа работала и в Белом колодце, и на Параде уличных театров. Это странно. Фестиваль принадлежит всем нам, Воронежу, никак не дирекции или художественному руководителю.

Мы также пытаемся организовывать пресс-показы, но это не всегда получается. Театр приезжает на новую площадку, и рассчитывает, например, что установка света и отладка звука займут у него 2 часа, а на деле получается 4 – время комкается, и репетиции в костюмах, в гриме, в выставленном свете может не случиться. То, что артисты Компании Филиппа Жанти это сделали, но сделали коротко, показав недостаточно, как посчитали мы с вами – это не вина фестиваля, а решение театра и его право. Надеюсь, что в следующем году нам удастся организовать больше специальных показов для прессы, чем в этом».